Работать, так работать!

26 июня 1940 вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР "О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений"

Содержание Указа соответствовало названию. Вводилась семидневная 48-часовая рабочая неделя с одним днем отдыха, запрещался не только самовольный уход с работы, но и самовольный переход с одной работы на другую. За прогул отличившимся светил исправительный труд до шести месяцев на родном заводе с удержанием 25% заработка, а за попытку к бегству от станка - до четырех месяцев заключения. Директорам предписывалось бдить. Если какой начальник бдил недостаточно и не очень рьяно следил за привлечением лодырей к справедливому суду, то должен был сам готовиться ответить по закону. Совнарком СССР выпустил вдогонку свой указ о повышении норм выработки и снижении сдельных расценок, чтобы сразу всем стало хорошо - как товарищам на окладе, так и на сдельщине. Этот указ не отменял второй выходной на неделе, как можно было бы подумать из названия, превращая субботу из выходного дня в рабочий, потому что этого второго выходного дня и так не было, рабочая неделя длилась шестидневками с фиксированным выходным, но общее количество выходных дней в году уменьшалось с 61 до 52.

Советские трудящиеся с большим воодушевлением встретили новый закон. Передовицы "Правды" несколько дней сообщали о митингах по всей стране, где обалдевшие от радости рабочие и служащие горячо приветствовали мудрые решения партии и правительства, клали друг на друга повышенные обязательства по тоннам нефти и клеймили позором лодырей с тунеядцами. Не обошлось без отдельных недостатков, разумеется. В номере за 30 июня досталось, например, прокурору Верхне-Волжского бассейна Медведеву за то, что слишком "либеральничал" и призывал рабочих застуканных в нетрезвом виде не допускать на рабочее место, но привлекать к ответственности как нарушителей производственной дисциплины по статьям дисциплинарного устава, а не сажать сразу в тюрьму по пунктам нового указа. В следующем номере фамилия этого прокурора еще раз мелькнула в передовице, и вряд ли кто позавидовал бы тогда и сейчас товарищу Медведеву. Хотя в расстрельных списках я его сходу не нагуглил, так что может и обошлось.

В остальных изданиях тоже было чего почитать интересного. Я не мог оторваться от последнего июньского номера Литературной газеты. Писатели, конечно, не меньше других обрадовались новым порядкам, но талант позволил им выразить свои чувства наиболее ярко и образно.

( За работу, товарищи! )