Война и мир

Осилил.

Вернее дочитываю последние главы второй части эпилога, но можно сказать уже все позади. Читалось легко и прочиталось быстро, учитывая что библиотечного времени у меня было где-то по часу с копейками в день - по дороге на работу и домой, да по выходным немножко. Поначалу сноски с переводом французского рассеивали внимание, потом приспособился, и казалось что этого французского стало не так уж много.


- Хватают, хватают, - сказал граф, - я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по-французски. Теперь не время.
- А слышали? - сказал Шиншин. - Князь Голицын русского учителя взял, по-русски учится - il commence à devenir dangereux de parler français dans les rues.

Хотя в школе и в институте оба раза, когда я брался за книгу, то спотыкался именно на первой же главе, запутываясь в салонной болтовне m-lle Шерер сотоварищи. Видимо сейчас дорос и дозрел.

На эпизоде с описанием суеты вокруг бумаг покойного графа Безухова слегка напрягся, подумав, что из этого начнет виться монтекристовщина с наследством бедного Пьера. Но там все разрешилось очень быстро и слава богу, потому что я считаю денежный вопрос это довольно пошлый и унылый скелет для сюжетных линий.

Еще из какой-то рецензии прочитанной по диагонали дцать лет назад, а может просто из обмена мнениями, запомнилось описание Элен как жутко отрицательного персонажа, которой ее злодейства аукнулись страшной смертью. С каждой главой любопытство все разгоралось, ждал когда же начнутся ее злодейства и чем окажется ужасна ее смерть. Так и не дождался. Видимо шутки ложной памяти, а может я такой толстокожий, что не проникся. Да, приятного в ней мало, но ведь не "ужас-ужас-ужас"(с), а по сравнению со своими братьями вообще пай-девочка.

Из всех доживших до конца произведения героев жалко одну Соню. Остальных Лев Николаевич сам пожалел.

Война и мир

Осилил.

Вернее дочитываю последние главы второй части эпилога, но можно сказать уже все позади. Читалось легко и прочиталось быстро, учитывая что библиотечного времени у меня было где-то по часу с копейками в день - по дороге на работу и домой, да по выходным немножко. Поначалу сноски с переводом французского рассеивали внимание, потом приспособился, и казалось что этого французского стало не так уж много.


- Хватают, хватают, - сказал граф, - я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по-французски. Теперь не время.
- А слышали? - сказал Шиншин. - Князь Голицын русского учителя взял, по-русски учится - il commence à devenir dangereux de parler français dans les rues.

Хотя в школе и в институте оба раза, когда я брался за книгу, то спотыкался именно на первой же главе, запутываясь в салонной болтовне m-lle Шерер сотоварищи. Видимо сейчас дорос и дозрел.

На эпизоде с описанием суеты вокруг бумаг покойного графа Безухова слегка напрягся, подумав, что из этого начнет виться монтекристовщина с наследством бедного Пьера. Но там все разрешилось очень быстро и слава богу, потому что я считаю денежный вопрос это довольно пошлый и унылый скелет для сюжетных линий.

Еще из какой-то рецензии прочитанной по диагонали дцать лет назад, а может просто из обмена мнениями, запомнилось описание Элен как жутко отрицательного персонажа, которой ее злодейства аукнулись страшной смертью. С каждой главой любопытство все разгоралось, ждал когда же начнутся ее злодейства и чем окажется ужасна ее смерть. Так и не дождался. Видимо шутки ложной памяти, а может я такой толстокожий, что не проникся. Да, приятного в ней мало, но ведь не "ужас-ужас-ужас"(с), а по сравнению со своими братьями вообще пай-девочка.

Из всех доживших до конца произведения героев жалко одну Соню. Остальных Лев Николаевич сам пожалел.